Новости от хранителей к 130-летию со дня рождения В.В.Маяковского: «Оружия любимейшего род»

19 июля исполняется 130 лет со дня рождения поэта Владимира Владимировича Маяковского. Вспоминая гениального поэта, поговорим сегодня о его дружбе с режиссёром, единомышленником в искусстве (сам Маяковский на афишах спектаклей официально именовал себя «ассистентом по слову»), не менее именитым земляком-новатором – Всеволодом Мейерхольдом.

«Мистерия-Буфф» — первая революционная пьеса, написанная и поставленная к первой годовщине Октябрьской революции. Над ее созданием работали три гения — автор В.В. Маяковский, режиссер В.Э. Мейерхольд и художник К.С. Малевич. Эта постановка стала во всех отношениях событием выдающимся. Ничего подобного российская театральная сцена ещё не видела. Необычно было всё: рваный, «плакатный» текст, супрематические декорации, серые комбинезоны актеров, вместо привычных костюмов, абсолютно новаторская и потому непонятная режиссура (в этой пьесе Мейерхольд чуть ли не впервые в мировой театральной практике применил на сцене технику монтажа). Одну из центральных ролей, роль Человека, просто играл Маяковский и играл превосходно.

Основная идея произведения — конец привычного мира.

Основным драматургическим приемом «Мистерии-Буфф» стало соединение высокого пафоса и комического начала. В самом названии, которое, на первый взгляд, является абсолютным оксюмороном, заложена полемичность. Мистерия — один из жанров религиозного театра, основанный на библейских сюжетах; буфф, буффонада — тоже театр, но комический, гротескный, площадной. По сути это политическая сатира, изложенная языком плакатов и газет. Она больше напоминает помесь уличного митинга с балаганом, чем традиционную театральную пьесу. Вместе с тем, тут присутствует подлинная героическая патетика, несокрушимая вера в возможность построения нового справедливого мира, в победу народа. По словам самого Маяковского, его пьеса «…была велика тем, что впервые в песнопение революционной мистерии переложила будни». При этом получилась она очень радостной и по-настоящему смешной.

Всё это в дальнейшем назовут «агиттеатром» и будут широко использовать как на театральной сцене, так и вне её, но на тот момент и по форме, и по эстетике это было, несомненно, новаторское произведение.

«Мистерия-Буфф» была первой пьесой, над которой Маяковский и Мейерхольд работали вместе. У них было много общего: оба новаторы, оба верили в революцию, в новое искусство и в то, что это искусство будет востребовано прямо сейчас. Собственно, не просто верили, а активно претворяли свои убеждения в жизнь. Конечно, они восхищались друг другом. По воспоминаниям Лили Брик, «Маяковский восторженно принимал каждое распоряжение Мейерхольда, Мейерхольд — каждое предложение Маяковского. Пожалуй, они этим мешали друг другу». Тем не менее, результат их совместной работы поражал.

Понятно и вполне предсказуемо, что умудренной опытом театральной общественности в лице «старых завсегдатаев столичных премьер», постановка не могла понравиться в силу своего новаторства. Но то же самое новаторство отвратило от нее и руководителей культуры молодой советской республики. «Мистерия-Буфф» внезапно оказалась слишком революционной даже для большевиков.

Мейерхольд делал всё от него зависящее для того, чтобы Маяковский не терял связи с его театром, чтобы поэт чувствовал, как ждет весь коллектив его новой пьесы. В дальнейшем им ещё дважды доведется сотрудничать друг с другом, уже в Москве — спустя два года, при повторной постановке «Мистерии», и гораздо позже, в 1929 году, при работе над пьесой «Клоп».

Мейерхольд, как никто другой понимал, насколько масштабен гений Маяковского и насколько он опережает время. В 1936 году, через шесть лет после трагической смерти поэта, Мейерхольд писал: «Маяковский был подлинным драматургом, который не мог быть еще признан, потому что он перехватил на несколько лет вперед».

Показательно то, что основой для последующих спектаклей стал именно первый, раскритикованный вариант пьесы. Перед постановкой «Мистерии-буфф» в Театре сатиры в 1957 году режиссер Валентин Плучек писал: «Сравнивая первую и вторую редакции “Мистерии”, мы неожиданно убедились в том, что устарела именно вторая».

На самом деле, когда речь идет о Маяковском, сложно говорить об «устаревании». Его масштабная фигура не вписывалась в свое время. Не очень-то она вписывается и в наше. Вполне возможно, что даже сейчас, в XXI веке, мы можем повторить вслед за М. Цветаевой: «оборачиваться на Маяковского нам, а может быть, и нашим внукам, придется не назад, а вперёд».