Румбокс «Кабинет Белинского» в экспозиции «Рыцарь русской литературы» в культурном центре «Белинский»

В начале июня 2025 года в экспозиции «Рыцарь русской литературы» (Культурный центр «Белинский») появился новый экспонат, который неизменно привлекает внимание гостей музея. Это исторический румбокс «Кабинет Белинского». Его удобно рассматривать вместе с картиной Алексея Наумова «Белинский перед смертью», которая находится в непосредственной близости от румбокса.

Идея проекта в миниатюре памяти великого критика у москвички Татьяны Плотниковой родилась еще в 2007 году. В основу легла известная картина художника Алексея Наумова «Белинский перед смертью».

Событие, изображённое на картине, произошло 27 марта 1848 года. Пришедшие с визитом друзья знали, что дни неистового Виссариона сочтены, но не предполагали, что это произойдёт уже через пару месяцев. Художник не ставил перед собой задачу создать портреты Белинского и его соратников, он хотел показать семейный быт и обстановку, в которой смертельно больной Белинский проводил свои последние дни: кабинет с диваном, стеллаж с книгами, связки журналов, книжный шкаф, бюст Пушкина, письменный стол, портреты на стене. Лицо Белинского сходно с его прижизненным портретом работы Кирилла Горбунова и показано в том же ракурсе. Некрасов на картине выглядит постаревшим, хотя в год смерти Белинского ему не исполнилось и 27 лет. Художник пошёл на «состаривание» специально для того, чтобы поэт был легко узнаваемым. Лица Ивана Панаева и Марии Белинской (Орловой) даны фантазийно, так как Наумов не знал, как они выглядели.

Задача, которая стояла перед создательницей румбокса, – сохранить всё принципиально важное для характеристики хозяина кабинета: рукописи, книги, портреты писателей. Время действия на картине, как уже было упомянуто, – март 1848 года, место действия – Санкт-Петербург. Известно, что последние полгода своей жизни Белинский прожил в доме Галченкова на Лиговском канале (теперь Лиговский проспект). Здесь он и скончался 26 мая 1848 года. Дом Галченкова не сохранился: он был сломан в 1910 году, и на его месте был выстроен огромный доходный дом № 44.

По словам Татьяны Плотниковой, самым трудным оказалось идентифицировать картины над диваном (на картине А. Наумова они изображены нечетко, часть портретов легко узнается, а часть – вызывает сомнение. Но тут на помощь пришло письмо супруги Белинского Марии Васильевны, адресованное художнику Ивану Астафьеву, который также хотел сделать картину, изображающую Белинского в кабинете:

«Рабочий кабинет его был в два большие окна, в простенке между окнами маленький дамский письменный столик с решеткой и с зеленым сукном, на столе транспаран, представляющий Фауста, Маргариту и подглядывающего Мефистофеля, письменные принадлежности и разные безделушки; обои палевые; против окон большие шкапы во всю стену с книгами, темные, под орех. Если Вы станете спиной к окнам, а лицом к шкапам, то на стене по правую руку висела карта Европы во всю стену, и сейчас под картой стояла кушетка, пунцовая с черным, драдедамовая, где он, почти умирающий, лежал и диктовал мне свои последние статьи, а я сидела перед кушеткой у стола. У противоположной стены стоял большой рабочий стол красного дерева с зеленым сукном и множеством ящиков по обоим бокам, а под столом в средине – пустое пространство, где стояла большая корзина для ненужных бумаг; по обеим сторонам рабочего стола стояли две этажерки, на них, только не помню, в каком порядке, стояли бюсты во весь рост Руссо и Вольтера – вершков в десять, и поясные, вершков в пять – Гете, Пушкина и Гоголя; над столом литографированные портреты Пушкина, Гоголя, Жоржа Санда, Гете, Шиллера, Кольцова и Николая Станкевича. На этажерках, кроме бюстов, те книги, которые ему тотчас были нужны для справок. Дверь из залы была между окном и кушеткой, а возле этажерки около рабочего стола, между окном и этажеркой, другая дверь – в спальню; на рабочем столе лампа, которую, впрочем, он не зажигал – не мог выносить олеину, – два темные подсвечника, транспаран, градусник, множество бумаги, перьев, карандашей, перочинных ножей, большая темно-синяя стеклянная чернильница. Когда он сам работал, костюм его был темно-коричневое домашнее пальто и синий муслиновый шарфик на шее, а когда последнее время лежал – темно-дикое длинное драповое пальто-халат, подбитое пунцовой фланелью, на рукавах и груди с пунцовыми отворотами. Перед рабочим столом мягкое зеленое кресло, на котором он писал».

31 мая 1848 года (по старому стилю) в журнале «Современник» (1848, № 6) опубликован некролог: «В Петербурге, 26 мая в 5 часов утра, после продолжительной болезни скончался известный литератор Виссарион Григорьевич Белинский на 39 году от рождения [неточность: Белинскому на момент смерти было 36 полных лет, то есть верно «на 37 году жизни»]. Литература составляла исключительное его занятие и была для него единственным средством к существованию. Плоды его непрерывной осьмнадцатилетней деятельности весьма многочисленны. Без сомнения, невозможность прекратить занятия при упадке сил была одною из главных причин пагубного действия чахотки, которая при условиях более благоприятных, может быть, и не обнаружила бы столь решительного и быстрого влияния, если взять в соображение лета покойного»